Проводя научные эксперименты и пытаясь найти способ выявить и обозначить проблемные места в человеческой психике, Эйген Блейлер обнаружил простую, интересную связь. Вызывая у пациента ассоциации и следя за временем их возникновения, можно довольно быстро нащупать болезненные точки в психике испытуемого.
Конечно, это нельзя назвать открытием. Многие мальчишки и девчонки испокон веков придумывают дразнилки, обнаружив друг у друга слабые места: они стремятся задеть за живое, попасть в больное место, чтобы потом с ехидным смехом наблюдать за реакцией. На первый взгляд это жестоко и негуманно, но так устроены люди: таким образом они подстегивают друг друга к развитию.
Метод Блейлера универсален. Пациенту предлагали произносить первое, что придёт на ум, как только он услышит слово, сказанное ведущим. Список составлялся заранее и состоял из слов, относящихся к разным сферам жизни. Услышанное слово вызывает в разуме человека определенный образ. В ходе исследований выяснилось, что время, необходимое на поиск ассоциации к большинству слов примерно одинаково, и лишь на отдельные слова психофизиологическая реакция была иная – либо слишком быстрая, либо наоборот – замедленная.
Анализируя полученные данные, Блейлер пришёл к выводу, что в случае, когда пациент слышал слова, каким-либо образом связанные с его глубокими, привычными переживаниями, реакция искажалась. Именно эти слова представляли интерес для дальнейшего углублённого анализа, ведь они являлись ключом к внутренним процессам, которые нарушали психическое благополучие пациента.
Блейлер, работая со своим молодым ассистентом Карлом Густавом Юнгом, пытался исследовать эти феномены, иногда заставлявшие людей вести себя нелогично, а в некоторых случаях даже приводившие к развитию неврозов. Именно тогда учёные и стали между собой называть их для удобства комплексами – от латинского complex – сложное сочетание чего-либо.
Возможно, если бы Блейлер не был так занят проблемами шизофрении (за что ему благодарность от психиатров-потомков), он внёс бы немалый вклад в развитие теории психологических комплексов, но судьбе было угодно, чтобы возникновение термина навсегда связалось с именем его коллеги и соавтора Зигмунда Фрейда. Также немало работ по этой теме было опубликовано их последователями – вышеупомянутым Юнгом, который и дал понятию окончательное определение, и австрийским психологом Альфредом Адлером.

Виктория С., 27 лет. Учитель математики. Замужем, имеет дочь. Находится в отпуске по уходу за ребёнком. Жалуется на периодические головные боли, слабость, тошноту, нарушения сна. Последние два года страдает вегето-сосудистой дистонией и обсессивно-компульсивным расстройством (обсессивный – значит навязчивый, компульсивный – связанный с принуждением).
После рождения ребёнка Викторию стали посещать неприятные, назойливые мысли, которыми она неохотно делится даже с врачом. Ей кажется, что она может причинить вред ребёнку, нанести увечье, например, порезать, обжечь кипятком. Не случайно, а нарочно. К этим мыслям относится критически, считает, что не допустит подобного. Тем не менее, избавиться от них не в силах.
Чтобы предупредить угрозу, Виктория старается максимально обезопасить условия, в которых растёт дочь, изолировать ребёнка от окружающих, не оставляет ни на минуту без присмотра. Необходимость проявлять постоянную гиперопёку изматывает и ещё больше усиливает нервное напряжение.
Во время беседы с Викторией наводящие вопросы позволяют выяснить, что в детстве её мучили страхи и навязчивые желания. Например, она не могла уснуть до тех пор, пока не удостоверялась, что дверцы всех шкафов в доме плотно закрыты. Со временем страхи прошли, но отдельные навязчивые состояния остались. Так, до настоящего времени сохранилась привычка пересчитывать предметы в помещении или на улице; сумма предметов в итоге должна непременно составить определённое, заранее придуманное число, в противном случае развивается тревога. Также Виктория рассказала, что в детстве часто переживала по поводу порядка в доме и боялась матери, которая, по мнению Виктории, была излишне строга и ругала «за соринку».
Чувство вины, воспитанное в детстве, как видим, проявлялось в виде ритуальных действий, которыми Виктория словно пыталась «откупиться» от комплекса. Чем больше страх, тем больше желание совершать ритуал, который предотвратит надвигающуюся опасность.
С годами Виктория так и не справилась с комплексом, не сумела взять под контроль. Наступила стадия полубессознательных отношений (навязчивый подсчёт предметов – всё тот же ритуал «откупа»). Изменения в эмоциональной сфере, связанные с рождением ребёнка, нарушили привычное равновесие в отношениях с комплексом, что и привело к развитию невроза.

Как раз во время анальной фазы развития у ребёнка формируется двойственное (амбивалентное) отношение к своим действиям, которое сохраняется всю дальнейшую жизнь. Формирование это, по мнению Фрейда, во многом зависит от степени строгости, с которой ребёнка приучали к горшку и от того, в каком возрасте его начали учить опрятности.
Постепенно эта двойственность уравновешивается, становится привычной, обыденной, но именно она закладывает семена внутренних конфликтов между стыдом и удовольствием, агрессивностью и страхом, сомнением и решительностью. Так начинают формироваться представления о возможном и недопустимом, о добре и зле.
Вырастая, мы, конечно, не помним, когда и как возникла эта двойственность, и считаем ту меру, в которой она в нас выражена, данностью, а саму двойственность чем-то естественным, неотъемлемой частью себя. И именно глубина нашего личного понимания того, что можно и чего нельзя, отличает нас друг от друга, определяет уровень нравственности и социальности, то есть нашего согласия (или несогласия) с моралью и принципами общественного сосуществования.

Опыт, полученный в анальной игре, в дальнейшем ребёнок переносит на другие виды отношений с окружающими и в различные сферы жизни. Вновь обнаруживаемые рычаги психологического воздействия бессознательно ассоциируется с процессом дефекации, анусом и фекалиями. Удовольствие от детской анальной эротики постепенно замещается удовольствием, получаемым от бережливости, упрямства, аккуратности или наоборот – расточительности, непунктуальности. Эти противоположности, согласно Фрейду, могут пересекаться в одном человеке, компенсируя друг друга.
Резко выраженный анальный характер имеют педанты, принципиальные, очень скрупулёзные во всех отношениях люди, склонные к сосредоточению на мелких деталях. Их «ритуальная» деятельность сразу бросается в глаза. Все их вещи в идеальном порядке, они исключительно точны, исполнительны, расчетливы и скупы. Правила и принципы, по которым они живут, по их мнению, другими должны восприниматься как незыблемые. Такие люди высокомерны и часто бывают раздражительны. Им присуща жестокость, даже садизм.
Этот характер хорошо знаком нам по книгам и фильмам, изображающим чопорных, жестоких учителей, настоятелей, инквизиторов.
Такие люди часто находят себе место там, где работа связана с требованием следовать букве закона и возможностью властвовать над другими. Доминирование над матерью, впервые прочувствованное в детском возрасте, у них замещается чувством власти и морального превосходства над теми, кто не соответствуют ими же придуманным требованиям. Как писал Адлер, «стремление к превосходству никогда не исчезает, и фактически, именно оно формирует разум и психику человека».

По мере накопления жизненного опыта, мы всё больше и больше привыкаем к трактовкам знакомых нам концепций, идей, явлений, и теперь обусловленность становится преградой между нашим сознанием и теми объектами мира, которые мы хотели бы познать. Старые схемы словно гипнотизируют нас, не давая постичь новое и заставляя воспринимать его как аксиомы, не требующие осмысления. Будучи неизменными, наши внутренние образы порождают познавательные и психологические барьеры. Однажды убедившись в чем-то, привыкнув к чему-то, впоследствии мы с большим трудом меняем точку зрения.
Точка зрения – или позиция восприятия – это то место в нашем внутреннем пространстве, откуда мы смотрим на объект. Типичные жизненные ситуации заставляют нас смотреть на происходящее с определённых позиций восприятия и испытывать связанные с ними эмоции и переживания. Это и есть состояние отождествления с комплексом, о котором говорилось выше. Но, меняя позицию восприятия, мы автоматически изменяем и своё восприятие происшедшего.
Например, ситуация: вы опоздали на работу, и начальник устроил вам взбучку, а напоследок пригрозил в следующий раз рассмотреть вопрос об увольнении. Соответственно, как правило, включается ряд комплексов. Отождествляясь с комплексом, вы видите ситуацию с его позиции.
Это выглядит приблизительно так. Комплекс неполноценности: «Он обругал бы меня в любом случае». Комплекс вины: «Я медлительный и все время опаздываю, подводя коллег». Комплекс превосходства: «Он завидует моему таланту, поэтому все время придирается». И так далее. Каждый из перечисленных комплексов обладает собственным менталитетом, и сколько бы вы ни смотрели на ситуацию, например, с позиции комплекса вины, точка зрения не изменится. Вы так и будете убеждены, что провинились, до тех пор, пока не измените позицию восприятия.
Поскольку в любой сложной ситуации комплексы становятся чрезвычайно активны, мы, не имея привычки отстраняться, неминуемо с ними отождествляемся, не понимая того, что в присутствии самости нам было бы гораздо проще «разрулить» ситуацию.
Чтобы преодолеть обусловленность, необходимо вторично сделать предметом познания то, что уже было познано нами в глубоком детстве, то есть посмотреть на старое новым взглядом, поменять позицию восприятия. Поэтому для работы с комплексами важно заранее подготовить независимую позицию объективного необусловленного наблюдателя.
В психологии эту технику называют методом отстранения. Благодаря отстранению, то, что ранее казалось нам само собой разумеющимся и предельно ясным, начинает восприниматься, как нечто совершенно новое, требующее переосмысления.
Практиковать технику отстранения в работе с комплексами – это значит присутствовать в состоянии своего истинного бытийного «я» в то время, когда личность сохраняет социальную активность. Осознанность распределена равномерно и освещает оба феномена в едином пространстве.
Когда вы начнёте практиковать технику отстранения от комплексов, вы можете заметить одну любопытную вещь. Достаточно лишь немного сосредоточиться на собственном «я», как комплексы снижают активность. Стоит подлинному «я» выйти из тени, и они воспринимают его как потенциального контролёра.